Сайт создан в системе uCoz

Страх пустоты

Пролог | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | Эпилог


Автор: Ивга
Бета: Найти
Рейтинг: R
Пейринг: Гарри Поттер/Северус Снейп, Северус Снейп/ОМП, Драко Малфой/ОМП
Предупреждение: ненормативная лексика, слэш, Флитвика зовут Казимиром
Размещение: с разрешения Ивги





Глава 5

Декабрь вступил в свои права непрекращающимися снегопадами и сумасшедшими морозами. Колючий воздух рвал легкие, а завывающий ветер грубо пел об одиночестве.

Драко нравилась белоснежная пустыня, в которую превратилась поляна, вплотную прилегающая к Запретному Лесу. Сидя под деревом, прямо на снегу, он любовался открывающейся отсюда пустотой и представлял себе, что это и есть ад. Лишь здесь слизеринец мог быть самим собой. Он мог корчиться от боли, до крови прокусывать губы, выть – никто не помешал бы ему. Пару раз Панси пыталась увести его из «личного ада», но Драко объяснил ей, как бесполезны эти попытки. Здесь он мог жить.

Когда же пальцы начинали неметь от холода, юноша поднимался, отряхивался и возвращался в Замок, где в зависимости от дня недели занимался то зельями, то арифмантикой, то еще чем-то.

«Почему я все еще жив? – спрашивал себя Драко, с трудом открывая непослушными руками тяжелую дверь главного входа, и неизменно отвечал: - Потому что я Малфой, черт меня дери!»

Переступая порог Хогвартса, Драко начинал играть в жизнь, привычную и такую ненужную. Вот уже две недели, как он встречался с Терри Бутом. Зачем слизеринец и сам не знал. Может быть, чтобы не оставаться одному холодными ночами? Как банально. Драко мог презрительно хмыкнуть, если бы хоть что-то чувствовал, кроме ледяного ветра, ворвавшегося вместе с ним в Большой Зал.

Кристиан растоптал его, ничего не заметив, – слава Мерлину, у Драко хватило выдержки спрятать свои чувства под ледяной панцирь прежде, чем взгляд темно-фиолетовых глаз в последний раз мазнул по его лицу. Но Малфои никогда не остаются в долгу!

Хорошо помня, что месть – блюдо, которое подают холодным, Драко не сразу кинулся к рейвенкловцу. Отношения с Бутом сами по себе были местью, но, видит Мерлин, слизеринец еще и не начинал действовать. Все устроилось без его участия. И Драко искренне порадовался бы этому, но он к не… счастью ничего не чувствовал.

* * *

«Я так непростительно счастлив», - подумал Северус, открыв глаза ранним морозным утром. Причина счастья тихо спала, уткнувшись носом ему в плечо. Северус, окончательно проснувшись, властно притянул Гарри еще ближе к себе, но тот лишь недовольно засопел и… ничего не произошло. Тогда зельевар погладил спину любовника и, опустив обе руки на упругие ягодицы, сделал контакт тел еще более тесным. Спустя мгновение густые ресницы, обрамлявшие изумрудного цвета глаза, защекотали его кожу.

- Ммм…

Северус ничего не ответил. Если ему и было стыдно, то лишь слегка – да, он хотел, чтобы юноша проснулся.

- Ыы двно рснулся? – спросил все еще сонный Гарри.

- Нет, - с легкостью солгал Снейп и закинул руки за голову, освобождая любовника от своих объятий.

Тот непроизвольно поежился, оказавшись на свободе.

- Мне нужно в туалет, - прислушавшись к своим ощущениям, выдал вдруг Гарри.

- Иди, - милостиво позволил Снейп.

Единственный путь к ванне лежал через тело зельевара, бесстыдно развалившегося почти посередине кровати. Гриффиндорец хитро улыбнулся и без труда вскарабкался на Северуса – тот не возражал. Огромные зеленые глаза посмотрели в его, темные и, казалось, бездонные. Сильные руки легли на грудь профессора – Гарри слегка приподнялся, и его колено скользнуло по внутренней стороне бедра Снейпа. Едва последний попытался приподнять бедра, чтобы коснуться его животом, как проворный юноша соскользнул на пол и поспешно скрылся в ванне, неуклюже схватив по дороге свои очки.

Похоже, никто в Хогвартсе не знал, как непростительно счастлив был профессор зельеварения. Расставаясь каждое утро будто навсегда, Северус жадно целовал убегающего на занятия Гарри. И считал день вполне удавшимся, если на уроке удавалось коснуться руки самого-бездарного-после-Долгопупса-ученика. Или столкнуться в коридоре, снять несколько ничего не значащих очков и увидеть, как загорелись яростью зеленые под стать слизеринскому шарфу глаза – видимо, для обладателя такого взгляда дурацкие баллы что-то значат.
Жизнь – странная штука. Можно годами блуждать в пустоте, зная о ее бесконечности, и внезапно найти выход, которого не должно было быть. Здесь. В пустоте.

* * *

- Сегодня. Мы. Приступаем. К изучению. Нового. Заклинания, - не торопясь и четко проговаривая каждое слово, объявил Кристиан, едва дверь кабинета захлопнулась за последним вошедшим учеником.

Сейчас профессор Карр сосредотачивался только над правильным произношением фраз по-английски – этот язык всегда давался ему с трудом в минуты душевных переживаний. С разбитым сердцем король мог говорить лишь на испанском.

- Эмптипессус, - тихо, но так, что услышал каждый, произнес Кристиан и обвел класс взглядом.

Лица большинства учеников не выражали ничего. Ни тревоги. Ни трепета. Ни страха. Откуда же им знать о возможностях, могуществе, которые дает это простое слово. Только брови Драко слегка нахмурены. «Впрочем, выражение лица Малфоя-младшего можно не брать в расчет, - горько усмехнулся про себя Карр, - с недавних пор он не удостаивает меня никакими эмоциями»…

Карр упрямо продолжил заготовленный рассказ. Спустя мгновение шанс все остановить исчезнул безвозвратно. Судьба раздала карты и, улыбаясь, ждала, когда безрассудные дети начнут последний для кого-то из них кон.

- Как мы узнаем, что у нас получилось, профессор?

- На этот вопрос каждый из вас подробно ответит в домашнем эссе, - безучастно произнес Карр.

Занятие на сегодня было окончено. И немного уставшие ученики начали расходиться.

* * *

К концу недели Гарри чувствовал себя как выжатый лимон. На встречи с Северусом почти не оставалось времени. Ни времени, ни сил. Кристиан Карр решил добиться того, что запланированную программу освоят все – и плевать, что некоторые заклинания удаются волшебникам порой лишь к концу своей жизни. Вот черт! И как не хотелось признавать себя побежденным сейчас, когда на личном фронте Карр отступал по всем направлениям – он вернулся в отдельную комнату, выделенную ему в день приезда и почтенную вниманием единственный раз. Их отношения со Снейпом закончились для всех так же внезапно, как и начались. Для всех. Но не для них самих. Это был долгий путь – гораздо длиннее, чем мог себе представить упрямый гриффиндорец, в сотый раз произносивший странное заклинание исчезновения.

Впрочем, эмтипессус не срабатывало не только у Гарри Поттера, но и у Драко Малфоя. Бывшие напарники явили здесь странное единодушие – они ни в какую не желали растворяться в пространстве. Если бы Кристиан знал, что таким образом Судьба просто давала ему еще один шанс – последний. Так нет, вместо того, чтобы прислушаться, он упорно отталкивал ее руку с зажатым в ней джокером.

На заклинаниях исчезли уже все. Гермиона сдала экзамен досрочно. Невилл, Лаванда и Гойл были освобождены от занятий, потому что Карр признал их непререкаемую способность исчезать в любое время дня и ночи. Гарри и Драко рисковали остаться на уроках одни.

- На что это похоже? – спрашивал Гарри у Рона.

- На прыжок в пустоту.

- Рооон… - стонал в ответ Гарри, - можно без лирики?! Ну откуда ты знаешь, какого - прыгать в пустоту?

- Я знаю, - угрюмо повторял Рон и после подобного разговора еще долго ходил как в воду опущенный.


Драко не советовался ни с кем. Проводя все подряд вечера в своей комнате, он упорно – хоть Карр и не разрешал тренироваться вне класса – произносил неподдающееся заклинание и, наверное, злился, хотя он же давно ничего не чувствовал, даже ненависти. Сама мысль о мести все реже посещала его. Месть – это цель. Цель – это желание жить. А Драко Люциус Малфой жить не хотел.

Изредка его вечера скрашивал грубый секс с Бутом. Никаких слов. Никаких чувств. Рейвенкловец почти ненавидел Малфоя, но избавиться от необходимости видеть «этого ублюдка» он не мог.

- Ненавижу, - кричал он, когда Малфой вновь и вновь безжалостно раздирал его изнутри.

- Может, мне прекратить? – срывающимся голосом спрашивал Драко.

- Нееет, - до крови прокусывая губу, отвечал Терри, не обращая внимания на то, каким серым тоном был задан вопрос.

Когда любишь, замечаешь малейшую смену интонаций. Когда любишь, мир замыкается на одном единственном человеке. Когда любишь, ты скорее убьешь себя, чем причинишь вред ему. Терри Бут, конечно, не любил Драко Малфоя. Кристиан Карр, как оказалось, тоже не… любил?

* * *

- Что-то случилось, Казимир?

Ворвавшийся в кабинет директора профессор Флитвик абсолютно не вписывался в образ, укрепившийся за мастером заклинаний. Очень часто Флитвика можно было видеть спешащим или суетливым – что говорить, он все время, что бы ни делал, куда-то торопился. Может быть, ему было неловко. Но за что? «Скорее всего, ему неловко за собственную неловкость», - пошутил однажды Дамблдор, и с тех пор вопрос о вечном беспокойстве маленького профессора был закрыт раз и навсегда. Но сегодняшний случай удивил давно ничему не удивлявшегося директора.

- Альбус! Почему ты не остановил его? – крикнул с порога Флитвик, не потрудившийся даже закрыть за собой дверь.

- Казимир… - начал было Дамблдор своим извечным нравоучительным тоном, который он неизменно использовал, будь перед ним простой первокурсник или сам министр магии.

- Ах, оставь, Альбус! Ты прекрасно знаешь, о чем я!

- Что-то случилось на занятиях профессора Карра? – стараясь не терять лица, продолжил Дамблдор, но хмурая складка на лбу выдала его нехорошие предчувствия.

После этой фразы Казимир понял, что ничего поправить уже нельзя. И безжизненно осел в кресле.

* * *

Он исчез, и будто не было всех этих неудачных попыток. Растворился. И солнечные лучи, если бы они решили отыскать его в бесконечной пустоте, остались бы ни с чем. Но лучи просто струились сквозь огромное окно класса и не замечали, что Драко Малфой растворился в пространстве.

Удовлетворенно кивнув, профессор Карр сделал небольшую пометку в своем пергаменте и несколько минут нетерпеливо ждал, когда же его малыш вернется.

Драко появился так же внезапно, как и пропал. Его не интересовала вся та мишура, которая занимала прочих учеников – старавшихся перещеголять друг друга в «проявлении» ради одного лишь тихого «Вы меня поразили, милорд». Его ничто не интересовало по большому счету. Даже удовлетворение, которое он обычно испытывал, когда добивался чего-то, не посетило его в этот раз. Лишь странное чувство принес слизеринец из Пустоты – возможно, не чувство, а кусочек ее самой. Невольно Драко вспомнил старую магловскую сказку про мальчика Кая, которому в глаз попал осколок волшебного зеркала, и вздрогнул.

А вечером он сам постучал в дверь мадам Помфри и, когда она открыла, тихо произнес:

- Мадам, Вы, конечно, уже не успеете ничего сделать, но, может быть, Вы хотя бы скажете, что со мной?

* * *

Он появился довольно внезапно. Внезапно и бесцеремонно. Просто распахнул дверь и, даже не пряча глаз, не отводя их в сторону, наоборот, пронзительнее обычного смотря прямо в глаза Снейпу, Альбус Дамблдор сказал:

- Немедленно. Одевайтесь. И. следуйте. За. Мной.

Те, кто знал директора довольно давно, без труда догадались бы, что он был в ярости.

Вопреки ожиданиям Гарри, профессор Дамблдор даже не взглянул на него, поэтому гриффиндорец счел за лучшее просто сильнее натянуть на себя одеяло – почти до самого носа – и молча наблюдать за тем, как поспешно одевается Северус.

Когда дверь за ними захлопнулась, Гарри сел на кровати, притянул колени к груди, и на его глазах заблестели слёзы. В голове было пусто, а ощущение беды навалилось внезапно и пугало неизбежностью. Обрывок фразы директора «не стану это сейчас обсуждать» вкупе с презрительным кивком в сторону кровати, на которой лежал Гарри, не предвещал ничего хорошего, вернее, это все было прелюдией к чудному Концу и неминуемому Одиночеству.

* * *

- Как ты мог?! – крикнул Северус Снейп едва вошедшему в комнату Кристиану, и только проворный взмах руки Альбуса удержал его от того, чтобы ударить бывшего любовника.

- Ты виноват не меньше, - зло ответил за Кристиана Флитвик.

А Кристиан и вовсе ничего не сказал. Больше всего он напоминал сейчас безжизненную марионетку, повинующуюся резким и неопытным движениям невидимого кукольника.

- Разбираться, кто виноват, мы сейчас не станем, - произнес первую бессмысленную фразу Дамблдор, - я пригласил вас лишь за тем, чтобы сказать – у мальчика осталось три дня, я сверился с картой неба и перепроверил расчет дважды сегодняшним утром. Если кому-то будет легче, могу добавить лишь, что в это самое время Бенгальская комета встанет в одну линию с Сатурном и, может быть, появится новая звезда.

Северус тихо зарычал, но ничего не произнес. Профессор Флитвик замер неподвижно, глядя в окно. А Кристиан… просто выронил, наконец, ненужную уже книгу со звучащей теперь как насмешка над всеми ними простенькой фразой «дорогому Альбусу от Лорена II, короля и друга».

* * *

- Альбус, - тихо позвал профессор Флитвик, когда они остались одни в кабинете, - нам не пристало так быстро сдаваться.

Дамблдор нехотя приподнял голову и посмотрел на Казимира через стол. Маленький человечек, казалось, за одну только эту ночь очень сильно изменился. И невозможно было сразу понять, что же не так в его облике. Но, приглядевшись, можно было заметить, как сильно впали большие, обрамленные старческими морщинками глаза – они больше не лучились весельем, а устало взирали на окружающий мир.

- Что мы можем, Казимир? - нехотя произнес Альбус. – Я так виноват. Впрочем, я не питал иллюзий на свой счет. Знал ведь, старый дурак, что не смогу разглядеть, и все равно позволил применить это заклинание. Мерлин, я наивно полагал, что все ученики Хогвартса счастливы и самое большое в их жизни горе – снятые преподавателями баллы. Как же я ошибался, Казимир. И пустота не упустила своего шанса. Лорен, Лорен, ты предупреждал меня.

Поток обвинительных речей на секунду прервался, но лишь за тем, чтобы спустя мгновение возобновиться с новой силой.

- А ты, Казимир? Куда смотрел ты? Ведь я, кажется, просил тебя присмотреть за мальчиками! Ты-то не мог не увидеть!

- Я увидел, Альбус! И сразу прибежал к тебе, – виновато закончил мастер заклинаний.

Профессор Флитвик вплотную подошел к поникшему директору и слегка коснулся его руки.

- Можно попробовать кое-что. Конечно, нам далеко до Лорена, но ведь и мы когда-то дорогого стоили.

Альбус Дамблдор повернулся и пристально посмотрел на Казимира. Несколько секунд он просто изучал его лицо и, не найдя признаков сомнения, согласно кивнул.

- С чего начнем, Казимир?

* * *

Кристиан не хотел никуда идти. Единственное, чего он страстно желал, – находиться рядом с Драко. Со своим бедным мальчиком. Но у Северуса, похоже, были совсем другие планы. Профессор зелий грубо схватил Криса за рукав, едва они покинули кабинет директора, и потащил в сторону подземелий.

- Как ты смел?! - безостановочно шипел Снейп.

На что Кристиан и не думал оправдываться. Лишь один раз он тихо произнес:

- Когда ты последний раз разговаривал с крестником, Северус?

После чего моментально получил такой мощный удар под ребра, что струйка алой крови появилась на его подбородке. Кристиан сплюнул и осознал, наконец, что его тащат куда-то, куда ему совсем не нужно.

- Отпусти, - хриплым голосом потребовал Крис, и Снейп понял, что теперь имеет дело отнюдь не с безвольной куклой.

- Ненавижу тебя, Фиарлесс!

- Взаимно! – только и успел ответить Кристиан.

Невиданной силы удар обрушился прямо на его челюсть. Удар, в который Снейп вложил всю ярость и злобу. Зельевар уже почти забыл, что может так бить: безрассудно, не надеясь на победу, с одной лишь целью – увидеть кровь противника.

Кристиан пошатнулся, но не упал. Он тряхнул головой и собирался было ответить, но новый толчок – теперь уже в грудь – настиг его раньше. Следующий удар Крис успел перехватить и даже смог оттолкнуть Северуса, но вдруг перед его глазами, как наваждение, возник Драко. Малыш улыбнулся ему, и серые, почти прозрачные глаза посмотрели на него с немым укором. Этого Карр вынести не смог. Он сполз по стене. В коридорах подземелий с них почти всюду сочится вода, Крис поймал рукой несколько капелек и попробовал на вкус – соленая.

Северус тем временем, ослепленный горем, подбежал к Карру и что есть силы пнул его ногой.

- Вставай, тролье отродье! Вставай!

Кристиан не шелохнулся. Тогда Северус ударил его вновь. Крис начал неуклюже заваливаться на бок и в последний момент в попытке удержать равновесие схватился за край мантии зельевара. Северус упал на него. Но для того лишь, чтобы еще раз пнуть. Податливое тело Карра усиливало ярость Снейпа. Он пытался выместить на нем всю боль и вину, испытываемую в этот момент, в том числе свою собственную.

Наконец, силы Северуса иссякли. Он отодвинулся от лежащего без сознания Криса и лег на спину. Тяжело дыша, просто смотрел на своды подземелий и ничего не чувствовал, кроме обжигающих струй соленой воды, катившихся по его щекам.



~ читать дальше ~

вернуться на главную страницу с прозой